Автобиография в картинках (сказка, в которой есть начало, но нет конца)

Автобиография - это родился... учился... работал... Ну, в каком-то месте еще семейное положение, так?

Тогда начнем.
И так... кораблик.
А что? Кораблики - они тоже в какой-то прекрасный (или не очень) момент появляются на свет.
(но, т.к кораблики сами писать увы, не умеют, я это сделаю за него. Так что рассказ наш будет в третьем лице. Ну, в сказках все возможно, даже автобиография в третьем лице...)
И так - кораблик.

Картинка первая: рождение.
Наш кораблик появился в момент - "не очень". Его смастерили вместо первого, неудачного и тут же разбившегося кораблика. Но если первый мастерили с любовью и надеждами, то второй... просто: "Ладно, сделаем, пусть будет. Пусть себе в нашей бухте плавает. Может, какая будет польза и от него". Ну, так положено было, каждой бухточке иметь свой собственный кораблик. Положено - сделали.
И, конечно, этот второй никогда не сравнился с тем самым, первым, разбившимся... Да и не нужен уже был в то время: начался сезон дождей, и конца ему не было видно. И беспросветно было вокруг от этих нескончаемых дождей... Хоть появился на свет кораблик в средней полосе, но сезоны дождей - они везде случаются. Особенно в нашей истории.
Да... Но что сделано, то сделано. Кораблик смастерили, спустили на воду.

Картинка вторая: учеба.
Кораблик - он сразу не поплывет. Это не утенок )) Кораблик - его надо оснастить. Его надо научить, и научиться самому управлять им. Надо, чтобы все в нем притерлось, чтобы все работало согласованно. Надо, чтобы кораблик умел обходить рифы, бороться с волной, выстаивать в шторм...
Но чтобы учить кораблик - нужно что-то, чего увы, не было... Мне сложно выразить словами, что нужно. Может быть, его надо чувствовать? А не чувствуя, сложно учить...
Поэтому наш кораблик никто особо ничему не учил. Его любили чинить. Как что-то ломается - сразу бросались заделывать, залатывать, подкрашивать... Чтобы был кораблик, как новенький. Может, это все было оттого, что так быстро сломался предыдущий? А возможно, это был единственно доступный способ проявить заботу о таком несвоевременном и не очень нужном, но все же своем собственном кораблике.
Неважно. Важно только то, что кораблик учился плавать сам. И оказался к этому очень способным.
Был наш кораблик тяжеловатым, не очень ловким, не очень поворотливым. Но был он очень сообразительным. И потрясающе устойчивым на воде. И терпеливым - на удивление. А самое главное, что тогда, на заре его корабельной жизни,  ему было крайне важно доказать, какой он умница и молодец. И поэтому он старательно учился, учился, учился… Чтобы заслужить если не любовь, то хоть одобрение тех, кто его не учил. А только чинил. Страшно же, если еще и чинить откажутся.

Картинка третья, прозрачно - воздушная.
Эту картинку надо рисовать прозрачными легкими мазками. Потому, что она - про мечты.
Что, думаете, кораблики не мечтают?
Наш кораблик мечтал... ну, как и все маленькие кораблики: о дальних морях, о штормах и глубинах, о просторе воды и неба.
Казалось нашему кораблику, что он уж такой сильный, смелый, самостоятельный... Полюбился ему "Парус" Лермонтовский: точь в точь про него... Казалось нашему кораблику, что и его счастье в бурях, опасности, в преодолении и победах.
Глупый, бестолковый кораблик. Сейчас, по прошествии стольких лет, совершенно ясно, что рано было искать счастье свое в бурях и штормах. Что не это желание гнало вдаль маленький кораблик. Просто бухта, в которой он родился и жил, уж очень не его оказалась. Но маленькому кораблику это еще сложно было понять: родная бухта, где он родился и вырос, как же она может быть не его? И он решил, что таковы мечты его - о дальних странствиях.

Картинка четвертая, северная, штормовая.
И как только получил наш кораблик документы для выхода в море (что-то вроде корабельного аттестата), поплыл он далеко - далеко. В северные моря.
Почти сразу попал кораблик в небольшой шторм. Выстоял. Немного потерпало его, конечно. И напугало. Не был наш кораблик готов к тому, что море штормит, и часто. А особенно северное. Жил до этого кораблик в тихой гавани, плавать учился в спокойных водах залива, и о штормах знал только теоретически. И очень его этот первый, небольшой на самом деле шторм, напугал. Так напугал, что стал наш кораблик отчаянно искать какую-нибудь гавань. Или бухту. Или еще какое свое корабельное убежище. На будущее, на всякий случай. Понял кораблик, что не рассчитал силенок, что бури пока ему страшны и тяжелы.
Искал, искал, и нашел. Такую классную бухту нашел. На вид - просто чудесную. И так хотелось перепуганному кораблику остаться в этой бухте. Навсегда.
Но... Не приняли его там, не узнали, не признали... Это кораблику бухта показалась своей. Обитателям бухты кораблик своим не показался... Чужим остался. Что ж, бывает.
А море северное штормило и штормило. Так штормило, что от страха и отчаяния попытался наш кораблик вернуться домой. В ту гавань, где он впервые был спущен на воду...
Но...
За очень недолгое отсутствие кораблика, всего-то за полгода каких-то, в гавани умудрились сделать грандиозную перестройку. Все стоянки кораблей расширили, и прежние корабли стояли там теперь просторно, в удобстве и уюте, а для нашего кораблика уже не было места. Совсем. Нет, конечно ему отвели временный закуток: раз уж приплыл. Но это было не свое. И гавань сразу стала не своей. Больно это было на самом деле. Очень больно. Ведь потрепанному первыми штормами кораблику так хотелось отдышаться, восстановиться. Он так надеялся на приют...
И кораблик вернулся в свое северное море.

Картинка пятая, благополучная. 
И уже не было сил у кораблика на мечты. Ему бы выжить в этом, оказавшемся таким суровым, море. Так что прибился кораблик в первую попавшуюся бухту. Не чувствовал он бухту своей, родной. Но выхода у него не было, очень уж страшно было носиться по волнам неприкаянным. Надо было хотя бы раны зализать. А ран, получается, уже много набралось.
Кто ищет, тот находит, правда? И нашел наш кораблик бухту, где его приняли очень тепло и душевно. Да так, что неважно уже было: свое, не свое, - главное, остаться можно. Неплохая оказалась бухта, уютная. Даром, что не своя. Думал кораблик пересидеть в ней полгода. Ну, от силы год. И дальше плыть, свою гавань искать, свою родную.
И тут случилось с корабликом то, что наверное случается часто и со многими.
В бухте, где было так хорошо и уютно, задержался наш кораблик. Не уплыл он из нее ни через полгода, ни через год... Задержался он в ней на долгие, долгие 20 лет.
Уж очень хорошо и безопасно в ней было. Уж очень в ней все были кораблику рады, все любили его, заботились о нем. Очень трудно уплывать оттуда, где тебе так рады. Даже если чувствуешь, что бухта не твоя...
Да со временем все же и бухта стала своей, родной. Привык кораблик к ней, полюбил. Полюбил искренне, из благодарности за тепло и заботу. Вот. Такая любовь, оказывается, тоже бывает: любовь - благодарность.
И жил себе кораблик. Выполнял разную свою корабельную работу, возил людей и грузы. Выходил в открытое море иногда. Но не далеко, не надолго.
А что с мечтами его теми, юными? О морях и штормах?
Не знаю. Ему казалось, видимо, что на его век штормов уже достаточно. И всего себя отдавал он тем, кто был рядом с ним. Трудился усердно. И, в общем-то, вполне счастлив был. Или не вполне?

Картинка шестая: катастрофа.
Так и жил кораблик. И не замечал, что время бухту меняет. Что размывает это неумолимое время все рифы, все горные цепи, закрывающие вход в бухту. Что открыта стала бухта всем ветрам, всем штормам...
А, возможно, он и сам невольно этому разрушению поспособствовал. Потому, что проснулась его беспокойная душа, все чаще выходил он в открытое море, пробивая новые и новые пути, но и открывая морю свое пристанище, свою бухту.
И стало проникать в бухту море, а однажды с бурей занесло в бухту другой парусник. Стало в бухте тесно кораблям. Почувствовал себя наш кораблик лишним и не нужным. Это было так больно… Давно не знал кораблик такой боли, с тех самых давних времен, когда родная гавань оказалась не родной… И, хотя в море бушевал самый страшный в его корабельной жизни шторм, кораблик уплыл. Он таки да, мог бы остаться. Никто никуда не гнал его. Но не захотел. Такой вот был то ли гордый, то ли глупый наш кораблик.
И он уплыл, в самый шторм, в самую бурю.
Он мог утонуть, но не утонул. Он мог разбиться, но не разбился.
Что очень важно было в нашем кораблике - он был удивительно устойчивый. Потрясающе устойчивый. Неправдоподобно устойчивый.
И он пережил эту бурю. Хотя трепала она его не один год даже, вот какая буря разыгралась. В природе, наверное, таких не бывает, но в нашей истории она случилась.
А за ней была еще череда разных штормов, больших и маленьких.
Искал наш кораблик надежную бухту, где можно было бы отсидеться, восстановиться. Но такие попадались редко. Да и когда попадались, отчего-то не задерживался в них надолго наш кораблик. А храбро (или отчаянно?)  плыл дальше, в любой шторм.  Но чаще всего бухты казались ему неуютными, не своими. И тогда, даже если кораблику были там рады, даже если зазывали его побыть, или остаться - нет, и тогда не останавливался наш кораблик. Проплывал мимо. Вот ведь какой капризный! Или это так на нем опыт всей предыдущей жизни сказывался?
А иногда встреченная на пути гавань вдруг казалась издали такой своей, такой узнаваемой и родной… Но как правило именно там кораблику почему-то не были особо рады. Вот ведь как жизнь устроена частенько. Вам, наверное, тоже знакомы эти скитания в поисках своего и родного?

Картинка седьмая, пока заключительная.
И постепенно наш кораблик оправился. Научился справляться с непредсказуемым морем. Да, сильно потрепали его бури. Еще сильнее поработало над ним время. Теперь наш кораблик не такой новенький, блистающий лаком, пахнущий деревом и свежими красками, мечтательный и нежный.
Нет, он потемнел, пропитался солью морской, корпус его побит и залатан...
Но это по-прежнему сильный, храбрый и умелый кораблик. Уверенный, что может одолеть любую бурю.
И стало ему в северных морях, где он знал каждый риф, каждый островок, скучно и неинтересно.
А родной, своей пристани он так и не нашел… Возможно, не очень-то и искал после неудач и разочарований.
И решил наш кораблик попытать счастья в морях южных.
Неугомонная оказалась душа у кораблика.
Думал кораблик (как всегда он много думает, а потом оказывается, что не о том), что в теплой воде южных морей легче будет ему носиться по волнам. И что будет там много новизны, и будет ему хорошо и весело. Во всяком случае, не скучно. А трудностей он не боялся. Стихотворение своей юности, "Парус", он помнил хорошо. Хотя жизнь и вносила постоянно коррективы в его представление о самом себе, но таки помнил.
Удивительно (или не удивительно?), но так ведь оно в реальности и получилось. Как виделось, так и сложилось. Что искал наш кораблик, то и нашел. Вот ведь как оно славно получается, когда точно знаешь, чего ищешь.
Очень понравились нашему кораблику эти моря южные. И солнце тут ярче, и ветра нежнее.
Полюбил он все:  и мягкое, пастельное предрассветное утро. И яростное полуденное солнце. И ливни зимние, тоннами воды на палубу обрушивающиеся.
Хорошо кораблику плавать в южных морях. Светло и радостно.
Бури тут тоже случаются, но их наш кораблик давно уже не боится.
Что ж, на этом можно и закончить историю про кораблик?
Но нет.
Потому, что и здесь, в морях теплых южных, чего-то не хватает маленькому кораблику.
Он знает и ощущает силы свои.
Дала природа их немерено.
Но иногда кажется ему, что он устал, смертельно устал… Что прожил он жизнь такую длинную, и нет у него больше сил на что-то новое.
Конечно, физических сил у кораблика много еще. Крепко сделан кораблик, не скоро морю удастся его разбить. Это душа его исстрадалась и устала.
И как вылечить ее, эту душу уставшую и израненную, не знает наш кораблик.
Поэтому он ищет, ищет, но не находит того, что так хочет найти.
Понимать бы, что так отчаянно он ищет? Наверное то, чего никогда не было у него:  родную пристань, где "любить" и "заботиться" не равняется "чинить", а шире,  добрее, теплее…
Так что плывет наш кораблик сейчас по волнам, грустно ему и больно. По-прежнему в пути маленький кораблик. Только вот куда этот путь?
Нравится ему, очень нравится теплое южное море. Но странная и израненная душа его не может больше носиться по волнам. Ищет приюта. Ищет и не находит.
Вот, как-то так. Нет пока у нашей сказки конца, и если честно, то не знаю я сейчас, чем она закончится.