По ту сторону жизни.

Вот подумалось мне отчего-то. Есть поверье, что по ту сторону жизни ждут нас те, кого мы любили. Те, кто раньше нас из жизни ушел.

Я не очень верю в эти вещи. Никому не дано знать, что там, по ту сторону.

Скорее всего, пусто там и ничего больше нет. Так оно вернее. 

А что до встречи с родными и любимыми... Я понимаю, что придумали это люди, для которых разлука была непереносимой. И эта надежда - после смерти увидеться - она помогала справиться с горем.
Но захотелось мне все же на эту тему пофантазировать.

И подумала я: если бы довелось, то кого я хотела бы встретить по ту сторону и с кем остаться (вроде бы эта встреча предполагает, что расставания больше не будет, так ведь?)

Я бы очень хотела встретить там свою бабушку. Ту самую бабушку Веру из моего раннего детства, что исчезла из моей жизни вместе с отцом. Ту, которая любила меня. Ту, у которой всегда ждала меня, маленькую, коробочка с орешками.  

Кстати, у бабушки Веры было пятеро детей. Это не ее ли я повторяю своей жизнью?

Как же мне всегда ее не хватало, и любви ее.

Дед... Тяжело встретить деда... Он тоже очень любил меня маленькую. И я очень любила его. И теперь, когда мне трудно, когда случается какой-то кризис - мне снится мой дед.
Отчего же тогда тяжело было бы встретить его на той стороне? Просто очень уж виноватой я себя перед ним чувствую.

Он умирал от рака прямой кишки и последний год жизни жил со стомой, выведенной на живот и с калоприемником. И от него исходил такой жуткий запах... Я тогда уже давно жила в Кемерово, но летом иногда приезжала в отпуск. И вот приезжала в тот последний год дедовой жизни. И навестила его только раз или два... Мне так стыдно, если честно. Я не могла себя пересилить. Это уже не мой дед был - это был неузнаваемо изменившийся, незнакомый умирающий человек, окруженный ужасной смесью запахов... Да и вся комната пропахла тем же: калом, лекарствами... смертью... Я не выдерживала. Мне так трудно было даже войти в эту комнату... а уж подойти, поцеловать... Я не знала, что и как ему сказать... Мне было и страшно, и неприятно...
А теперь мне очень стыдно за ту себя.

Мне сначала надо от этих своих стыда и вины избавиться, и сказать деду, как сильно я любила и люблю его. Рассказать, как напугана я была. И попросить прощения. Ну, а там - как получится. 

Вместе остаться - скорее всего нет. Дед там наверняка с бабушкой. Это для нее место в его сердце, это ее он любил больше всех других людей. И это она в тот последний страшный год ухаживала за ним, не замечая ни страшного запаха, ни еще более страшных изменений... Так что пусть они будут вместе. Мне бы только извиниться. И сказать, как он мне дорог. И пойти дальше своей дорогой.

Есть еще бабушка, мамина мама, та, что в моей фантазии - рядом с дедом. Ну, и сама мама тоже.

Нет, я их любила, безусловно. Но я никогда не чувствовала их любви. Они меня воспитывали. Просто взяли в оборот. И больше не выпускали, пока сама не вырвалась, повзрослев.

Я вот думаю - может, их та самая ответственность, о которой я недавно писала, так никогда и не покинула? Потому что не помню я, чтобы они меня любили, помню лишь, что воспитывали. Стыдили, убеждали... То вдвоем, то поодиночке. А вот что любили - не помню. Не чувствовала никогда. Вроде бы даже и не говорили об этом. Я своим детям никогда не устаю говорить, как сильно я их люблю и какие они у меня замечательные. Я чувствую так, и не могу не сказать о том, что я чувствую. Но ни от бабушки, ни от мамы я никогда таких слов не слышала. Ни разу. Ни словечка не помню. А как же важно, наверное, ребенку чувствовать себя замечательным... Но, не могли они мне этого дать. Вся их любовь заключалась в лечении и воспитании.

И как-то совсем не хочется мне, чтобы по ту сторону жизни меня продолжали учить и воспитывать.
Нет, у меня конечно есть, за что их поблагодарить. Бабушка как-то связала мне шапочку, сшила 2 платья к лету именно такие, какие я попросила. Мама подарки какие-то дарила... Иногда стараясь учесть мои пожелания даже. Явно желая порадовать меня. И собаку таки купила, хотя всегда очень не хотела.
За это я могу их поблагодарить, если встречу на той стороне жизни. Но и только. Рядом оставаться мне совсем не хочется.С такими, какими я их помню - не хочется.
Я, конечно, не знаю. Может быть, по ту сторону жизни люди меняются? Но в общем-то сильно сомневаюсь, что на той стороне может вдруг появиться то, чего не было на этой.
А возможно, я просто плохо их знала: маму и бабушку. Что-то не разглядела и не поняла в них. Удастся ли разглядеть это по ту сторону жизни?

PS о папе и его семье не пишу) Папа жив - здоров и дай Бог ему еще долгих - долгих лет жизни. А когда нас обоих не будет - по ту сторону жизни я бы рада была быть где-то поблизости.

Вот оно как. Самые дорогие мои люди, оказывается, это бабушка Вера, дед и папа.
Мама, конечно, тоже. Но уж очень много горечи в моей любви, мешает эта горечь встрече... Очень хочется примириться. И не верится, что это возможно. Вот и встрече с дедом стыд и вина мешают. Но с этим проще, тут можно искренне извиниться. А вот что делать с горечью детской отверженности - я не знаю.

А "по ту сторону жизни" - это как тест. Проверка истинности любви. Проверка взаимности. Или, возможно, меры любви и горечи? Любви и вины? Чего еще?

PPS Пока я все это писала, вспомнился отчего-то рассказ Саймака "Земля осенняя". Странно, совсем о другом рассказ.
И герой рассказа - живой. Да, попадает он в странный мир, очень похожий для меня на мир "по ту сторону жизни", каким я хотела бы его видеть... Но по рассказу это мир для живых. Мир - перепутье. И встречаются там герою рассказа сплошь незнакомцы. Не знаю, вдруг и правда неважно, кто там может встретиться по ту сторону жизни?
Если кому-то захочется - можно просто перечитать рассказ.  Он очень красивый. Может, когда-нибудь в следующей жизни я тоже научусь писать красивые рассказы? :)

С любовью к детству. Кирюша.

Это рассказ обо мне и о моем маленьком братце, которого я никогда не видела, да и видеть не могла. Случилось так, что я живу вместо него…
Наверное, нет семей на свете, у которых не прятался бы свой скелет в шкафу. Ну, хотя бы самый маленький, самый завалященький…
Что такое семейные секреты? События, в которые взрослые по разным причинам не торопятся посвящать детей…
Зачастую и нет в них большой тайны, но всегда это нечто, очень эмоционально заряженное, раз даже говорить о нем сложно…
События, которые так или иначе присутствуют в семейной жизни, чувствуются, ощущаются…
О которых рано или поздно дети все равно узнают, временами не в самый подходящий момент.
Я узнала о Кирюше, когда мне было 8.
Было это в больнице. Меня в очередной раз госпитализировали с ревматической атакой. Врач заполняла историю болезни, беседуя с мамой. Я сидела рядом.
Среди обычных вопросов был один, который я не поняла. Вернее, не поняла ответа на него. Врач спросила маму, от какой беременности ребенок, т.е я. Про беременности я уже понимала:  несколько месяцев назад родилась моя сестренка. Но вот ответ…  Мама ответила:  "От второй".
От второй? Но я же старшая?! Почему же тогда "от второй"?! От второй должна быть сестренка! Может быть, я что-то не так понимаю?
И как только мы вышли от врача, и мама пошла проводить меня в отделение, я спросила ее, почему же она сказала врачу, что я - от второй беременности?
Да, все я поняла правильно. Была я у мамы второй. За год до меня родился у нее первый ребенок, мальчик. У мальчика даже имя было: Кирюша. Хотя и жил он на свете всего 5 часов.
Пока мы шли до отделения и ждали, кто меня примет, мама рассказывала мне про этого не случившегося моего братца.
Вот о чем узнала я:
Жила мама после первого своего замужества почему-то не в городе Челябинске, а в деревне, поселке "Полетаево".  В этом поселке и родился мамин первый ребенок. И так неудачно он родился, прямо в пересменок. Дневной врач уже ушел, дежурный еще почему-то не пришел, а родившийся ребенок не задышал, не раскрылись легкие. Была лишь тетя со странным названием акушерка, и эта тетя не умела спасать детей. Да и разных умных аппаратов, нужных для спасения младенцев, в деревне не было. Ребенок погиб, хотя его вполне можно было спасти. Если бы не деревня… Если бы не пересменок...
Мама все это с большой болью рассказывала.
Я помню, что, оставшись одна в отделении, я очень плакала. И все думали, что я плачу оттого, что в больницу попала…  Что одна, без мамы… А мне насчет больниц как раз было не привыкать, а плакала я от жалости к этому крошечному умершему братику, к маме, горюющей по нему, и к себе, живущей на свете без братца…
Я горевала по нему так отчаянно…
Никогда больше не довелось с мамой об этом моем братике поговорить. Так что мамино горе было отдельно, а мои чувства - отдельно.
А чувств было много.
Сначала жалость к умершему братцу, к маме, к себе почему-то…
Позже пришло понимание, что такое большое счастье - моя жизнь - досталась мне только потому, что случилось огромная беда и боль мамина:  умер ее первый ребенок.
В том, что это было большим горем для мамы, сомневаться не приходилось, достаточно было слышать ее голос… Еще раз я убедилась в этом уже постарше, лет 12, услышав мамин разговор по телефону с подругой. Видимо, речь зашла об этом умершем мамином ребенке, мама рассказывала о нем подруге по телефону и плакала, плакала… И только тогда я отчетливо поняла то, что подспудно давно жило в душе:  я не только жалею этого умершего братца, я отчаянно завидую ему. Потому, что почувствовала, как же сильно мама любит этого мальчика, раз спустя столько лет так горюет по нему, так плачет! Любит так, как никогда не любила и не полюбит меня…
Грустное такое понимание…
Вот так и живу я свою жизнь, так и воспринимаю ее временами: как случайный подарок, полученный ценой смерти мальчика Кирюши и горя моей мамы.… 

С любовью к детству. Первенцы и их мамы.

Ну не очень получается у меня о детстве хронологически.
Скорее тематически.
Вот подумалось сейчас о первенцах. Я в семье старший ребенок. Ну, и у меня один из детей, хочешь - не хочешь, но все же старшим получился.
Есть много психологических исследований об особенностях старших детей, младших, средних... Если интересно - можно и поискать, и почитать, и с собой сравнить.
Но я пишу просто свои воспоминания. Уж даже и не знаю, для чего. Настроение такое. Почему-то мне это важно.
И расскажу я скорее не о своем первенце, конечно (на это я согласия не получала, да и не спрашивала), а о себе. Без всяких психологических изысков.
Да и не психологом я была, когда родила первого своего ребенка. А всего лишь студенткой второго курса биофака.
Я очень его ждала, своего малыша.
Я любила его, наверное, еще за пару лет до его появления...
Я можно сказать и замуж-то вышла так рано потому, что очень уж хотела ребенка. Хотела иметь родного человечка, которого я буду любить всем сердцем, и который будет любить меня. Потому, что нет вернее и теплее любви, чем любовь мамы к ребенку и ребенка к маме. Не хватило мне такой любви в детстве, но тоска по ней жила всегда...
И я мечтала о ребенке.
И родила ребенка - своего первенца.
В начале мая малыш появился на свет. Какое счастье!
Счастье?...
Потому, что тут случилось то, чего я не ожидала, о чем и не думала, и не догадывалась.
Я держала на руках младенца. Маленький, до чего же красивый и славный ребенок!.. Нет лучше моей крохи!.. Я вот говорила недавно детям, что я ими горжусь. Так я гордиться начала с той секунды, как взяла на руки этого чудесного малыша...
Что подвело меня в этот момент? Характер дурной, излишне ответственный?.. Мозги, набекрень посаженные?..
Но я по порядку...
Лежит у меня на руках это чудо, светленькое, чистенькое, такое милое и нежное... И никакое. Не доброе чудо и не злое. Не капризное чудо и не послушное. Не внимательное и не шаловливое... Не искренное чудо и не лгунишка... Не зря же младенцев с чистым листом сравнивают.
И показалось тут мне, что только от меня зависит, каким это чудо вырастет. Будет ли добрым, щедрым. Или эгоистичным. Честным или вруном... Дружелюбным, или обидчивым...
Так придавило меня этой ответственностью - вздохнуть невозможно.
Представляете - целая человеческая судьба в ваших руках!
Господи, какая там любовь к ребенку, о чем вы? Шаг влево - шаг вправо, и развитие вашего ненаглядного малыша пойдет наперекосяк.... Оооооо......
Я чувствовала себя так, как будто огромный каменище на меня свалился, и под ним распластало меня так, что не вздохнуть, ни рукой пошевелить, ни ногой... В лепешку раздавило...
Так ждала ребенка, так любила его уже заранее. И где эта любовь? Вся любовь вместе со мной распластана под грузом непереносимой, неподъемной ответственности... :(
Как же я старалась! Читала разные умные статьи в разных глупых журналах типа "Работницы". Или в чуть более умных типа "Семьи и школы"....
Оооооо.....
Вот один из примеров моей дурости. Плачет малыш. Недавно покормлен. Сухой. Значит - на руки брать нельзя. В каком-то из то ли умных, то ли глупых журналов было вычитано, что можно ребенка так избаловать. К рукам приучить. Потом жизни не будет.
Ну, а на выходе, понимаете, кто вырастет? - правильно, эгоист....
Неважно, что в душе все переворачивается, когда плачет твой ребенок. Но вместо себя пытаешься подсунуть плачущему малышу погремушку.  Потому, что взять на руки, - это же опасно, это же ужас-ужас, это же поступок с далеко идущими последствиями! Вот так возьмешь разок на руки, не успеешь оглянуться, как у тебя уже эгоист избалованный по дому бегает…
Значит, на руки лишний раз не берем. Гуляем, сколько положено. Кормим, сколько положено. И т.д и т.п...
Когда там полюбоваться на собственное дитя? Надо думать, все ли правильно сделано.... и почитать, что там еще в журналах и книжках советуют...
Ооооо......
Этот период таки закончился. Закончился он с рождением второго ребенка. Хорошо, что это случилось довольно быстро - всего лишь через полтора года.
Я изменилась. Не знаю даже, как это изменение произошло. Для меня совершенно неожиданно. В какой-то момент я перестала бояться сделать что-то не так. И сразу стала свободнее. Смогла не просто восхищаться своим старшим малышом - но начала с ним общаться, видеть его (а не то, что должна увидеть), чувствовать. Начала и одному и другому ребенку радоваться... И на руках держать, сколько захотят. Я к тому времени прочитала про развитие маленьких обезьянок: их до определенного возраста мамы с рук не спускают. Так и живет на маме маленький обезьянчик, за шерстку держится. Несколько месяцев подряд. Иначе малыш не чувствует себя в безопасности и вырастает с необратимым дефектом психики. Я и подумала - это обезьянчику для развития нужна мама и безопасность, а чем же дети человеческие хуже? Им разве безопасность не нужна?
Всех остальных детей я с рук не спускала. Посуду мыть, картошку чистить - все с детьми. Ребенок подмышкой, локтем и бедром придерживается, руки более - менее свободны, мама делами занимается. Может, не очень уютное положение - зато с мамой.
А вот старшей моей все же досталось на первом году. Уж прости, солнышко, свою бестолковую юную маму... Она же как лучше хотела... Так старалась... Так боялась сделать что-то не так, повредить своей крошке...
Ну, вот и вся история. Психология исследует отличия между старшими детьми и средними. Средними и младшими... А у старших иногда оказываются просто глупые гиперответственные юные мамы...... 

С любовью к детству. Мама и война.

Моя мама родилась летом 1938 года в семье студентов. Бабушка и дедушка учились и работали, и это было, конечно, очень тяжело. И тут - ребенок.
Но представляете, в те времена было то же самое - студенты подбрасывали своих младенцев бабушкам! :)
Времена меняются, а бабушки остаются :)
В общем, маленькую мою маму отправили к бабушке на Украину. В деревню.
Видели ее родители только летом.
И вот в том году, когда дедушка и бабушка заканчивали институт, защищали дипломы и предвкушали, как заберут своего младенца, наконец (младенцу, правда, уже 3 года исполнялось, зато его можно было уже в детский сад отдать), - тут-то и началась война...
Забрать маму они просто не успели.
Дед ушел на фронт.
А мама очень быстро оказалась на оккупированной территории и забрать ее нельзя было никакими силами...
И она провела там всю войну.
У своей бабушки.
Мамины рассказы о войне и оккупации не страшные.
Видимо таки да, ребенок еще не знает, как быть должно. И воспринимает окружающее как нормальный свой мир. И учится в нем жить.
В избе маминой бабушки квартировали немцы. А мама с бабушкой жили на кухне. Изба была хорошая, большая. Кухня была отделена, на счастье. Иначе жить бы им в сенях? Или в сарае? Кухня - еще не худший вариант, в тепле. И при продуктах, т.к. бабушка готовила квартировавшим у нее немцам. Нет, особо ничего маме и бабушке не перепадало, разве что очистки и обрезки разные. Но и это помогло маму вырастить без дистрофии.
В памяти мамы немцы остались обычными людьми, разными: хорошими, плохими, - но не представляющими серьезной угрозы. Хорошие угощали ее шоколадом. Плохой грозился ножницами и смеялся испугу ребенка...
Но в общем мама их не опасалась.
Немцы брали таких крохотных деревенских детей, и маму тоже, чтобы пойти в разведку. С детьми на руках. Ходили с ними на берег реки и высматривали в бинокль, что происходит на противоположной стороне. Партизаны видели их, но стрелять не могли.
Для маленькой моей мамы это тоже было просто частью ее жизни. Она не боялась.
Но боялись, наверное, взрослые. Наверное, боялась ее бабушка...
Мама этого не запомнила.
Вот так прожила всю войну. В оккупации. Конечно, взрослые старались ребенка оградить. Оградили настолько, что ничего особо тяжелого ребенок и не запомнил. Хотя, как мне кажется, ну не мог не воспринимать общий тревожный фон... Просто память детская все тревожное убрала в дальний уголок, очень дальний...
Страдания начались позже, когда война закончилась.
Потому что тогда за 7-летней уже мамой приехала ее мать. Моя бабушка.
И увезла деревенскую девочку в большой город, в Челябинск.
Мама свою маму не знала, не помнила. Для нее это была чужая тетя. Она к ней так и обращалась. На перроне какой-то станции бабушка купила маме конфет. А мама, ребенок военной оккупации, в свои 7 лет конфет в глаза не видела! И не знала, как же снять эту бумажку? И попросила свою маму: "тетя, очисть мне конфету"... Очень долго бабушка помнила это обращение "тетя"...
Дед вернулся с войны поздно. На год позже. В 46-м. Их часть долго стояла в Чехословакии. Наверное, социализм охраняли?
И начались новые неприятности.
Дело в том, что в самом начале войны дед попал в окружение, какое-то время его прятала у себя крестьянка, которая потом помогла деду добраться до партизан и он воевал в партизанском отряде. После освобождения территории вновь пошел в действующую армию и закончил войну в Чехословакии.
Но когда он вернулся домой в 46-м, его еще год мурыжили. Оттого, что он был на оккупированной территории. Проверяли, чуть не посадили. Спасло то, что дед в плену все же не был... А был в партизанах. Но награды у него забрали - все военные медали и ордена велели сдать. Это была травма для деда страшная, боль и обида всей жизни. Дали ведь довоевать, дойти до Чехословакии - и потом год недоверия и проверок... И ни одной награды, кровью и болью заслуженных... Об этом не говорилось в семье. Разве что между собой, с недомолвками... Дед, бедный, о войне до конца жизни не мог ни говорить, ни слышать. Выключал телевизор, если показывали парад победы или кадры военной хроники...
Дед, кстати, хотел уехать. У него в оккупации случилась любовь к той женщине, которая его прятала. Он приехал только повидать жену и ребенка и проститься. Задержался из-за вот этих проверок.
Бабушка была женщиной умной и сильной. Она ни в какую не хотела отдавать деда какой-то там крестьянке. Может, любила, а может просто одна не хотела оставаться - кто теперь знает? Но она очень быстро забеременела - так почти сразу после войны родился мой дядя, мамин брат.
Времена были страшные, разруха, голод. Конечно, дед не смог никуда уйти от беременной женщины и ребенка. Даже ради своей новой любви.
И родился у них сын. Любимый. Тот, кого они растили с начала и до конца. Тот, кто скрепил семью.
Да и любовь к бабушке вернулась со временем. Потому что я помню, что старенький мой дед очень бабушку любил, очень переживал за нее... Рассказывал мне, как прекрасна она была в юности, как пела...
В общем, было в семье двое детей. Мама - незнакомая, не очень понятная девочка, которую родители узнали только в 7 лет (дед так и вообще в 8). И вот этот любимый, трудно доставшийся сын. Думаю, и маму любили родители. Просто предпочтение всегда было брату. А это тоже обидно, согласитесь.
Из своего детства, из собственных впечатлений я ничего не могу рассказать. Очень дед всегда любил меня. Очень дорогой для меня человек - мой дед. Не замечала какого-то не такого отношения ни ко мне. ни к маме. Но ее детства-то я не видела. А о ее обидах наслышана.
В основном, правда, уже взрослых.
Например, мама всегда обижалась, что ей никто не помогал растить меня, даже в тот год, что она осталась одна. И что дети брата росли у бабушки и дедушки, те забирали их со школы, водили на кружки...
Но это мамины обиды. Мне как-то вовсе не жаль было, что меня со школы дедушка или бабушка не забирали :) Вот никакого горя по этому поводу не испытывала.
Еще при жизни бабушка и дед переписали на дядю все, что у них было: дачу, гараж. Хотя у дяди уже был свой гараж, и после этого стало 2 гаража. А у нас машина стояла во дворе. Но все было переписано на него, и даже в квартиру бабушка прописала моего двоюродного брата - чтобы потом квартира семье дяди досталась.
Мама не получила ничего. Нет, вру. Когда бабушка умерла, мамин брат предложил маме забрать все, что она хочет из мебели - потому что остальное они собирались или продать, или выкинуть. И мама взяла стенку.
Ну, вот такие факты. Конечно, бабушка и дедушка имели право распорядиться своим имуществом так, как хотели.
Но думаю, это все же красноречиво говорит, что для них значил сын, и что значила эта девочка, которую они получили уже готовенькую в возрасте 7 лет. Или, возможно, дело было в том, что мама - дочь, а брат ее - сын?
Не знаю. Да и неважно. Просто несправедливо все это. Жизнь вообще часто штука несправедливая, да? А уж военно - послевоенная...

Война необратимо калечит детство. Не только мамино, конечно. Но мой рассказ о маме...
В результате мне досталась странная мама. Мама, которая построила семью, но семейные отношения и привязанности были для нее чем-то, видимо, не очень важным. Семьей мама просто управляла: чтобы все было в порядке, все были сыты - здоровы, и это единственное, что имело значение. Семья для нее вообще всегда была на втором месте. На первом была работа.
Мама работала, работала, она жила работой. Ничего не было важнее.
Вспоминается мне теперь один случай из жизни нашей семьи.
В середине августа мама родила мою сестренку, маленькую недоношенную девочку, признанную врачами роддома "нежизнеспособной"... Выхоженную в кювезе, где ребенок 2 недели провел...
Но 1 сентября мама вышла на работу! А как иначе? Гармонию кроме нее никто в училище не преподавал. Как же студенты без гармонии?
А ведь мама даже не получила денег за работу с сентября - 2.5  месяца уже были ей оплачены по послеродовому отпуску. Но она все равно работала - пусть и бесплатно.
В течении недели была найдена няня, которая прожила у нас в семье 3 года - пока сестричка не пошла в садик.
...Мама умерла через полтора года после выхода на пенсию, так и не найдя себя.
Внутренне она умерла еще раньше - я видела ее через полгода. Она, моя красивая и еще не старая мамочка, всегда с прической, химической завивкой, укладкой... стала старушкой. С выпавшими передними зубами и шамкающим ртом... Неприбранная и непричесанная, в домашнем халате и с погасшими глазами...
Я с перепугу оставила ей денег на протезирование. Я была в ужасе и панике, но ничего не могла сделать. Если человек сам не ищет помощи, помочь ему нельзя.
Еще через год мамы не стало.
Вот. Как-то так про мою бедную мамочку...
Она была не самой лучшей матерью - и все же лучшей. Я очень ее люблю и очень жалею.

С любовью к детству. О любви к мальчику, опере и... макаронам ))

Начну я все же с макарон ))
Уж очень я их любила грызть. Сухие.
Может, кто помнит?  В моем детстве вместо плотных и тонких нынешних спагетти производили длинные толстые, полые внутри трубки: макаронины.
Их продавали на развес. И вот, когда дома были макароны, я любила вытащить из пакета длинную трубку, и грызть.
Есть забавное фото: мне года 4, я стою около бабушкиного трюмо, отражаясь в нем, и сосредоточенно грызу длиннющую макаронину.

Что еще я любила в детстве?
Ну, читать, играть, - это понятно. Любила делать "перинку" и прыгать в нее.
Перинка получалась, если взять пододеяльник за 2 угла, повернуть прорезью вниз, и начать трясти его. Он надувался, становился пухлым и вот тогда-то в него надо было прыгать, падать плашмя, выбивая из него воздух.
Особенно хорошо, если еще и кровать "прыгучая", так что этим мы развлекались в детских больницах, там все кровати были с панцирными сетками.
Тем более, что в компании прыгать веселее. Да еще соревноваться, кто сильнее пододеяльник раздует...
Очень огорчительно было, когда при смене белья доставался пододеяльник с дырой, через дыры уходил воздух, надуть такой пододеяльник было нельзя. Бежали менять к сестре-хозяйке, если успевали :)

Я очень любила приходить в мамино училище. Мама преподавала в культпросвете, и это было самое интересное место на земле! Меня брали туда, когда я начинала поправляться от болезней и уже не нуждалась в постельно- бессквозняковом режиме, но мама еще не готова была отправлять меня в детский сад.
И тогда я шла с мамой на работу.
Это был праздник! Да еще растянутый на много дней подряд...
Можно было сидеть у мамы на уроках.
Можно было тихонечко выйти и отправиться бродить по училищу.
Присесть на скамеечке в актовом зале и смотреть, как на сцене репетируют студенты театрального отделения.…
Забрести в танцкласс и смотреть, как занимаются будущие хореографы.
Меня знали все преподаватели, и никто не прогонял. Уж очень часто я болела и проводила дни в училище.
От хореографов можно было отправиться в библиотеку и записать на мамину карточку какую-нибудь интересную книжку для себя: в училище было библиотечное отделение, и для студентов была огромная библиотека, с прекрасной подборкой и детских книг тоже.
С книгой можно было отыскать в училище тихий уголок и читать.
А если проголодалась - заглянуть в столовую и записать на маму какое-нибудь пирожное или пирожок...
Из разнообразных маминых уроков больше всего я любила, конечно, музлитературу. Так интересно было сидеть со студентами (и при этом воображать себя такой же взрослой: я ведь все понимаю в этой музлитературе, ничего тут сложного!), слушать, как мама рассказывает об опере… И включает отрывки на пластинках.
С этими уроками музлитературы связан забавный случай.
Я долго болела и посетила кучу уроков по опере Руслан и Людмила, с самыми разными группами, коих в училище было предостаточно:  хоровики, народники...
Вы замечали? Часто любишь то, что хорошо знаешь. Я знала сюжет, могла напеть множество арий… И ах, как же мне нравилась эта опера…
Но вот однажды сижу на мамином уроке, и жду, когда же мама поставит отрывки из моей любимой оперы… Мама включает пластинку… .Ой!  Что это?  Это не Руслан и Людмила! Это Борис Годунов!  И такая страшная, грозная музыка!…
И тут "взрослая" особа с перепугу залезает под парту и из-под парты кричит на весь класс:  "Ой, мама, не надо, не надо!  Выключи эту страшную музыку!  Включи скорее Руслана и Людмилу! "
Вот такой курьез))

Ну, а в садике я любила мальчика.
Сам садик не особо любила, но был в группе таааакой мальчик… Представьте, я до сих пор помню имя и фамилию… Лучшую подружку помню только по имени. А мальчика не забыла.
Но садиковое детство было и прошло. Дети выросли и пошли в разные школы. Мне досталась английская.
Напротив нашей школы был городской детский парк, и дорога домой лежала через него.
И вот однажды шла я домой из школы. Наверное, классе во втором уже, раз сама возвращалась. И встретила своего любимого детсадовского мальчика, он в парке катался с горки.
Мальчик тоже увидел меня, обрадовался и закричал: "Танька! Капцилович! "
На что я поворотила носик, глянула на мальчика свысока и важно ответила:  "Я уже не Капцилович!  Я- Гельфгат" (папа удочерил меня маленькой, но родители решили, что в детсад я дохожу с прежней фамилией, дабы не создавать путаницы. А вот в школу я пошла уже с новой, чем весьма гордилась) - и  прошествовала мимо.
Во как! Любовь к мальчику осталась в далеком далеке, в дошкольном детстве. У серьезной второклассницы была уже совсем другая жизнь, и в ней не было места детсадовским влюбленностям…
Любовь к погрызанию сухих макарон, кстати, сохранялась много дольше :)
А любовь к опере- всю жизнь.
Вот оно как бывает… 

С любовью к детству. Бемби

Что ж. Я продолжу рассказ о детстве.
Хочу напомнить, что третий рассказ в моих воспоминаниях - это история "Я очень люблю музыку", он есть здесь на блоге, написан в феврале, прежде всего другого, но по смыслу и по хронологии должен стоять непосредственно перед этим.
И так, моя мама вышла замуж, у меня появился папа… Но… Мама стала другой... Вернее, снова стала такой, какой и была в моем самом раннем детстве. Только краткий год, один всего год мама была повернута ко мне всей душой своей. Это было и прошло.
Но я продолжу...

В апреле мне исполнилось 6 лет. И летом мама и папа собрались поехать отдыхать в краснодарский край к родственникам: там, в станице с давно забытым мною названием, жили 2 мамины двоюродные сестрицы Паша и Варя, очень маму любившие.
А что с маленькой девочкой, которой всего лишь пару месяцев назад исполнилось 6 лет?
Бабушка, мамина мама, достала мне путевку в детский кардиологический санаторий в подмосковную Малаховку. На полтора летних месяца. Дабы ребенок отдохнул и подлечился, наверное? (в 5 лет я перенесла первую ревматическую атаку).
Бабушка сама меня туда и отвезла на поезде. Помню еще гостиницу в Москве, где мы на день останавливались. Это было очень необычно и интересно… Для шестилетнего ребенка, не знавшего ничего кроме дома и детского садика, это был какой-то сказочный мир...
На следующее утро бабушка привезла меня в санаторий и оставила там, а сама отправилась дальше: у нее была путевка в Сочи, она каждый год ездила туда отдыхать.
Не знаю, наверное, мои взрослые искренне считали, что они делают благое и полезное дело для ребенка. Но это было так жестоко, что мне, спустя десятилетия, трудно без слез вспоминать то лето…
Да, в санаторий принимали детей с 6 лет, а мне как раз исполнилось 6.
Но во всем санатории больше не было 6-ти летних детей, кроме меня! Ни единого!
Да и семилеток практически не было.
Я была в самом младшем отряде, и в основном детям нашего отряда было по 8 лет… То есть самые младшие дети закончили первый класс.
А я даже в школу еще не шла, а всего лишь в подготовительную группу детского сада…
(на самом деле мне самой не верится, что я была такая кроха. Мне думалось, что это было лето перед школой… Но нет… Позже я проверила год по штемпелям на конвертах сохранившихся санаторных писем: да, все правильно, только что исполнилось 6 лет, впереди еще год детского сада)
Эти 2 года- это была большая возрастная разница…
А уж школьник, закончивший пусть только 1-й класс, и детсадовский малыш, - это вообще дети с разных планет…
Я помню, что девочки дразнили меня. Им казалось забавным, как легко меня можно напугать... Я помню, мне совершенно не с кем было играть. Я была слишком маленькая и меня не брали в игру. Я не могла так ловко прыгать через скакалку и выбивать мячик…
Мама оставила мне пачку подписанных конвертов, чтобы я писала ей. И, видимо, писала мне и сама. Ее письма не сохранились. А из моих я нашла 3 письма в маминых документах, уже после ее смерти.
Смешные коротенькие письма. Разделенные на слоги черточками, как пишут в букварях. И без знаков препинания. Я же не умела писать, считала, наверное, что так писать правильно… МА-МА Я ЖИ-ВУ ХО-РО-ШО ПУП-СЕ-НОК ПО-ТЕ-РЯЛ-СЯ...
Вот так вскользь о детской беде, я ведь с этой куколкой не расставалась…
Есть старое выцвевшее фото из этого санатория:  маленькая серьезная девочка в фланелевом платьице стоит на полянке и держит перед собой любимого кукленка, чтобы он тоже был виден на фото…
Мало что могла понять мама из этих детских писем. Наверное, верила откровенному вранью одинокого ребенка, с которым никто не играл "я живу хорошо".…
Но жизнь как правило дает людям то, в чем они отчаянно нуждаются. Маленькой девочке она дала книжку "Бемби".
Играть со мной никто не играл, поэтому я ходила в библиотеку и целыми днями читала.
Как попалась мне эта книжка?. . Она просто спасла меня, эта история про маленького слабого олененка, так же вынужденного рано стать самостоятельным и наконец выросшего, и не просто в большого оленя- в вожака!. .
Книжка давала надежду, необходимую, как воздух:  и я вырасту. И я стану сильной…
Я помню, в санатории проходили какие- то соревнования. Надо было участвовать в разных конкурсах: прыгать в мешках, носить воду в ложках во рту, бегать, выбивать что-то мячиком…
Победителям давали жетончик. Набрав несколько жетончиков, можно было купить себе что-то:  конфетку, свистульку, смешные игрушки-самоделки…
Я попыталась поучаствовать в нескольких соревнованиях. Но кого я могла обыграть, самая маленькая во всем санатории девочка? 8-ми летние дети бегали быстрее, прыгали дальше…
На одном из конкурсов ведущая пожалела меня, позвала сама, дала в руки ножницы и позволила срезать веревочку, не завязывая глаза. И дала мне жетончик. Это был единственный полученный мною жетончик, и на него ничего нельзя было купить, увы. Даже конфетки, а мне так хотелось конфетку… (ко мне ведь никто не приезжал в родительские дни, мама была в своем краснодарском крае, бабушка в Сочи… )
Так что я потопталась у прилавков веселой ярмарки, пооблизывалась на заветную конфетку и отошла. Без конфетки((
Зато у меня была книжка Бемби.
И я помню, как ходила по поляне, где шли веселые соревнования, уже не пытаясь ни в чем участвовать, просто прижимая к себе книжку и думая о том, что олененок тоже был сначала маленьким и слабым…
Вот, собственно, и вся история.
Спасибо Зальтену, написавшему эту чудесную сказку, так поддержавшую маленькую 6-тилетнюю девочку.
И не надо в комментариях ничего писать о моих родителях, хорошо?
О маме я еще напишу отдельно. Не ее вина, что она была такой, какой была.
Взрослые, как я писала выше, наверняка искренно считали, что делают благое дело, оздоравливая слабенького ребенка.
А я в результате тоже стала тем, кем стала:  сильной и взрослой женщиной, много в жизни сумевшей достичь. Как маленький олененок из удивительной книжки Зальтена. 

Хроника выздоровления. 2 месяца. Вышла на работу.

Собиралась я написать дальше, про детей, про послушание. Но пока что-то настроения нет, подожду, пока появится))
А пока расскажу про себя. Тем более, что пару дней назад было ровно 2 месяца со дня основной операции. И я уже во-всю работаю.
И так, как проходил второй месяц. Сделала я вторую мини-операцию. 14-го августа вытащили мне нечаянно вшитую железку.
Восстановилась я довольно быстро, полежала всего дня 3...
Сейчас уже даже и не помнится этот период.
2 недели еще походила в повязке, потом сняла шов в нашей поликлинике. И очень удивилась цвету ноги (до сих пор у меня не было возможности ее разглядеть). Она какая-то бурая аж. Очень отличается по цвету от второй, здоровой.
Я сразу и не поняла ничего, подумала, что возможно так и надо, раз нога почти 2 месяца в повязках разных была...
Поняла, что случилось, чуть позже.
Еще через 3 дня после снятия швов наступил день, когда можно было отказаться от ортопедического ботинка. И переобуться в обычную обувь.
И вот тут стало все понятно. Эта бедная нога, которая должна быть 'уже (на ней же косточку срезали) не влезала ни в один шлепанец! Ни в босоножки... Ни во что...
Она и правда какая-то темно - красная и круглая. Я измерила сантиметром диаметр (как раз по уровню удаленной косточки). Нога с оставшейся косточкой - 23 см, а эта, прооперированная 26...
И стала я с перепугу снова спать с ногой на 3 подушках диванных. Помогает плохо.
Так что еще записалась и к врачу - физиотерапевту. Очередь дали только на 9 сентября, пришлось ждать.
Было это все 28-го августа, а с 1 сентября я вышла на работу. Я могла бы до конца недели (еще 4 дня + выходные) посидеть дома, но подумала, что эти дни мне особо ничего не дадут, нога уже не болит и выйду-ка я на работу, сил уже нет дома сидеть.
Вот. С тех пор работаю. 2 недели уже проработала.
Работы много. В начале года учителя все стараются показать побольше опытов.
Но я со своей опухшей ногой пока не хожу на уроки, ничего не демонстрирую. Только опыты собираю и в лаборатории расставляю. Учителя относятся с пониманием, сами все показывают.
А я сижу у себя, задрав ногу на соседний стул, а то и на спинку стула.
Босоножки новые, хорошие носить не смогла. Они на липучках, но на одной ноге липучка застегнута до конца, а на другой - зацепляется за кончик и постоянно расстегивается. В общем, обула старые страшноватые растоптанные босоножки из ремешков - единственная обувь. Дома шлепки ношу - в одном нога обута до конца, а в другом только кончиком пальцев держится за шлепок, и пятка висит над подошвой.
На работе поняла, что сложно спускаться по лестнице. Не больно почти, но как-то не так, как-то очень - очень неудобно. Приходится за перила поддерживать себя.
Ну, дождалась 9 сентября и пошла к физиотерапевту.
Тут выяснилось, почему я не могу спускаться, а подниматься еще так - сяк. Полегче.
Когда спускаешься, ступня сгибается, как пружинит (вот попробуйте внимательно посмотреть шаг с лестницы). А у меня пальцы на ноге, переломанные и заново срощенные, не гнутся совершенно. Ни вверх, ни вниз.
Вот. Теперь лечусь. Выписали мне эластичные носки. Как вы думаете, сколько они могут стоить (в специальном ортопедическом магазине или в аптеке)? 400 шек, или больше 4 тыс рублей. Ужас! Что делать, здоровье дороже. Но после того, как я на недели 2 назад заплатила стоматологу 7 300 за лечение и коронки, мой счет в критическом состоянии. Не минус, конечно, но после того, как снимут за съем квартиры, очень мало там на жизнь до следующей зарплаты останется. А я к такому не привыкла - без запаса на счету жить. Пришлось впервые в жизни разбить платеж - 3 месяца теперь буду эти носки несчастные оплачивать... Но не зря купила. Ходить в этом эластичном носке сразу стало легче, я это уже на следующий день при преодолении лестниц на работе заметила. Еще купила себе мешочек с каким-то гелем, который можно замораживать или прогревать. Замораживаю и прикладываю холод к ноге, каждый день перед сном, а в выходные вот по 3 раза в день получается.
Еще делаю специальные упражнения, чтобы пальцы двигались. Правда, они все равно не двигаются, но может, разработаются со временем.
Через неделю снова надо к врачу. Обещал показать более сложные упражнения. Хотя я не представляю, как будет со сложными, когда у меня и простые не получаются.
Надеюсь, что все это пройдет.
Сколько слышу от людей - многие рассказывают, что нога после операции распухала.
Хоть бы прошла до осени: я же ни в какую обувь не влезаю, как же я осенью ходить буду? В растоптанных босоножках на ремешках?
Подруга предлагает купить кроксы. Мне они не нравятся, да и с дырками, и вообще - на работу в кроксах. Другая подруга смеется, что придется покупать мужские ботинки... Они, мол, пошире обычно...
А до осени уже недалеко. Я же в начале октября в Россию собралась, там вовсю будет осень...
Но сегодня утром я заметила, что сквозь красноту на ноге кое-где проглядывает нормальный естественный цвет. Небольшими такими участочками. Так что наверное, нога на поправку идет потихоньку (по обуви это еще не заметно)
Вот, как -то так про операцию. Надеюсь, следующий рассказ моих "хроник" будет коротенький: все прошло, я здорова. Только вот не знаю, через сколько месяцев я его напишу...

С любовью к детству. Бунт.

Я потерялась в хронологии.
После ясельного детства я прыгаю сразу в конец школы, ничего? Ну, с небольшим экскурсом в дошкольный возраст.
Ну, как-то так работает моя память: подкидывает мне картинки по своему выбору ))
И захотелось мне рассказать про бунт и послушание. Или наоборот, про послушание и бунт?
В детстве я была послушным ребенком. Настолько послушным, что вот уже сколько лет живу, и все не перестаю изумляться. Если бы сама такой не была, ни за что бы не поверила, что такие дети в природе существуют.
Вот, например. Я маленькая часто болела, я еще напишу об этом. А мама моя преподавала. Сольфеджио, теорию музыки, анализ хоровых произведений, гармонию, что -то еще такое - эдакое. Плохо я в этом разбираюсь. Но мама была фанатом своей работы. И для нее, наверное, было совершенно недопустимо пропустить уроки. Даже по больничному. Даже если заболел твой ребенок.
А болела я много и подолгу. Совсем крохе, мне в таких случаях нанимали временных нянек. Сидели со мной какие-то странные противные бабки. Почему-то невообразимо толстые. Или это мне так казалось?  Но когда я начинала чуточку поправляться и эти няньки выводили меня погулять, я помню, ужасно стеснялась, что иду рядом с этими толстенными бабками. По сравнению с моей изящной мамой и вполне нормальной комплекции бабушками эти няньки были просто ходячими бочками. Где только мама таких находила?
Но, возможно, няньки были ничего, просто они были со мной недолго и не успевали стать "своими"? Ведь выздоровеет ребенок- и снова в детский сад, до следующей болезни и следующей няньки :)
А когда мне было лет пять (насчет возраста я уверена, т.к вспоминается та однокомнатная квартира, в которой мы жили после маминого развода - значит, мне от 5 до 6 лет. Потому что потом наша семья снова переехала), няньки из моей жизни исчезли. Видимо, меня сочли достаточно взрослой и сознательной, чтобы оставлять одну.
И я и вправду была такой!  Мне оставляли игрушек на стуле около кровати, стопочку книжек, заводили будильник и уходили на работу. И я должна была оставаться в постели и лишь по звонку будильника шлепать на кухню, брать оставленные мне на столе лекарства, выпивать их, разворачивать оставленный в одеяле обед, кушать и возвращаться в постель.
Вы представляете?  Я так и поступала! Мне ни разу не приходило в голову вылезти из постели, поиграть в другом каком месте.… И уж тем более побаловаться и похулиганить... Так и оставалась в кровати до прихода мамы:  играла, читала, спала.
Мне до сих пор не верится. Много вы знаете пятилеток, которых можно было оставить на весь день, с обедом, завернутым в одеяло?
Как сейчас стоит перед глазами эпизод. Мама собирается уходить, как всегда оставила мне игрушек и новую книжку. Даже название книжки помню:  "Приключение октябренка Васи Сомова в прошлом".
Открываю книгу, а там, вот беда, первая главка, целая страница, набрана совершенно незнакомыми буквами!  Наверное, это и есть те самые письменные буквы, которые учат в школе… Но я пока умею читать только печатный текст. Что же делать, мама уже в коридоре и сейчас уйдет!.. Как же мне читать книгу дальше, не зная, что там в начале? И вот нарушаю запрет, и скорей-скорей бегу в коридор: "мама, прочитай, я не могу, я не знаю эти буквы! " И мама быстро прочитывает мне эту первую страницу, и, вот удивительно, даже не сердится, что я вылезла из постели. (суперпослушное дитя ждало разноса: как же, из постели вылезло, в коридор на сквозняки прибежало. Этим и запомнился эпизод: ожиданием разноса и удивлением, что его не последовало… )
Мама уходит, а я остаюсь читать и играть. До звонка будильника )))
Потрясающе послушный ребенок.
Но… Послушный ребенок- это несвободный ребенок. И когда-нибудь ему захочется свободы. Хорошо бы родителям это понимать. И не удивляться, когда дитя взбунтуется.
Мой бунт пришел поздно, но пришел.
Я училась в последнем, 10-м классе. Надо было решать, куда поступать. Родители, ну как и все родители, видели мое будущее как-то по-своему. Они учитывали, что я заканчиваю английскую спецшколу, и им казалось логичным, что я должна продолжать заниматься языком.
И мне был обрисован следующий путь: "Таня, в ленинградском институте культуры, который заканчивал папа, (папа мой дирижер-хоровик), есть библиотечное отделение. Там можно получить специальность библиотекаря для библиотек иностранной технической литературы. Таня,  это же так чудесно:  учиться 5 лет в Ленинграде! Папа учился, и это были самые счастливые его годы! Это же Ленинград! И очень важно, что тебя не распределят в деревню, в деревнях не бывает иностранных технических библиотек!  Ты всегда будешь работать в большом городе! (если вы помните, в советские времена существовало распределение. Выпускник должен был отработать 3 года там, куда его пошлют - очень часто в деревне). У тебя всегда будет возможность подрабатывать переводами, ты не будешь сидеть без денег!"
Так говорили взрослые. И Таня послушно соглашалась:  почему бы и нет?  Учиться в Ленинграде... Работать в большом городе… Наверное, это действительно хорошо. И я записалась в местный университет на подготовительные курсы филфака, т.к предметы, требующиеся для поступления, совпадали:  история, литература, английский…
К слову сказать, курсы мне нравились очень. Но я просто любила учиться и узнавать новое, я и к репетитору по физике за компанию с подружками, готовящимися в мед, ходила. И что, что физику на библиотечное не сдавать? Интересно же!
Так вот, взбунтовалась я сразу после выпускных. Я вдруг представила себе, как всю оставшуюся жизнь сижу в этой ужасной технической библиотеке… Да еще и подрабатываю переводами!
А надо сказать, что в программу спецшкол входил 2-х годичный курс технического перевода. И при распределении по группам я попала в группу автомобилестроения. 2 года переводила отвратительные тексты про устройство автомобиля, про работу грузового транспорта и прочую гадость. И этим я должна буду себе на жизнь зарабатывать?!
И тут суперпослушное дитя не выдержало. И стало лихорадочно соображать, куда же все таки пойти учиться и кем быть.
Психология в голове мелькнула и была тут же отметена. В то время в России всего 2 факультета готовили психологов:  при московском и ленинградском университетах,  и ехать туда совсем без подготовки было безумием. Кроме того, экзамены в эти университеты начинались сразу после выпускных, в июле, а не в августе, как по всей стране. А мне надо было переподготовиться, я весь год совсем не то учила. В общем, струсила даже пробовать. И психология, позже ставшая частью моей жизни, мелькнула в голове и была сразу отброшена.
Осталось 2 варианта. В старших классах меня очень интересовали разные теории развития, я обдумывала параллели в развитии общества и живых организмов, пыталась приложить теорию эволюции к социуму, искала закономерности.
И так, философия, или, на худой конец, биология.
Вариант с философским факультетом был серьезно рассмотрен и тоже отброшен. Его плюсами были мой интерес и экзамены, совпадающие с библиотечными. Но все закрыл огромнейший минус:  я не знала, где и кем работают люди, закончившие философский факультет. Изучать все это безумно интересно, но что потом?  Для меня философы - это были люди, пишущие философские книжки. Ну, вроде Гегеля или Монтеня.
Нет, посвящать жизнь написанию философских книжек я тоже не хотела, да и талантов к этому в себе не находила (на уровне Гегеля, естественно. Вы же помните мой юношеский максимализм из заметки о смысле жизни?)
И так, остался биофак.
Был тщательно изучен справочник для поступающих в ВУЗы и выбран томский университет. По той простой причине, что помимо общих для всех биофаков сочинения, химии и биологии там стоял письменный экзамен по математике вместо устной физики в других университетах. И я здраво рассудила, что подготовить за месяц 2 устных экзамена проще, чем 3.
Решение принято. Теперь осталось поставить в известность родителей и выдержать бурю.
Ох, что это была за буря! Мама не справлялась и вызвала подкрепление, на меня была брошена тяжелая артиллерия: бабушка Шура, мамина мама. Две женщины изо всех сил несколько дней "вправляли мне мозги". Папа робко пытался поддерживать то одну, то другую сторону... Растерявшийся мужчина среди трех упрямых воюющих женщин. :)
Шли жаркие бои: "Никуда не поедешь" - "Поеду"  "Не поступишь, не готовилась" - "Не беда, год поработаю, подготовлюсь". Ну, и все по новой,  как шарманка: "Не поедешь" - "Поеду".… ..
Наконец мама сдалась и сказала :"Хорошо. Я возьму отпуск, мы с тобой будем сидеть и заниматься и ты подготовишься и поедешь".
Какая-то победа, но не полная. Мама уже ухитрилась отравить мне месяц выпускных, когда пойти погулять и отдохнуть можно было только непосредственно в дни сдачи экзаменов. Вы же помните, какая я была послушная девочка? Раз сказано "не гулять, а сидеть заниматься",- значит, Таня не гуляет, а сидит… ну, скорее не занимается, а книжки читает большую часть времени, но и на улицу ни ногой… А на улице лето, друзья... Пропал июнь… И чтобы она отравила мне еще целый месяц?!  Ну уж нет! Свобода, неожиданная, первая в жизни свобода уже ощущалась всем телом, всей душой!
Пришлось пойти на хитрость:  "Мамочка, там весь июль подготовительные курсы на месяц,. Я поеду учиться на курсах, там я повторю все в системе, пойму требования…"
Убедила. Поехала. Весело провела месяц в абитуре, в меру занимаясь, в меру отсыпаясь, в меру развлекаясь.
Сдала экзамены.
Поступила.
Выучилась.
Благодаря этому биофаку работаю сейчас в школе.
Где бы я была сейчас, библиотекарь технических библиотек на иностранных языках?. .
Вот так неожиданно бунтуют самые послушные дети, когда приходит их час. 

С любовью к детству. Начало.

Перебираю в памяти детские воспоминания. Какой-то период у меня сейчас: воспоминательный...
Небольшие картинки из детства...

Самый мелкий возраст, в котором себя помню - это ясельки. Значит, мне от 2 до 3 лет (в ясли я пошла в год и 10 мес, как говорила моя мама. И была там до садика, до 3 лет).

В ясельках зарядка. Воспитатель проводит упражнения. "направо"... "налево"... "правую руку верх"... (слова наверняка не такие, что-то более детское, но постоянно звучат эти "право - лево")
Воспитатель делает действительно направо и налево, но стоит-то лицом к группе. И группа зеркалит, в ту же сторону. Получается там, где у воспитателя "право", у группы - "лево"...
А я как раз совсем недавно запомнила лево и право. Я так горжусь этим своим новеньким знанием! И никогда не перепутаю, где это самое "право", и где моя правая рука. У меня на правой руке родинка, как тут не запомнить?!
Поэтому я уверенно выполняю все так, как говорит воспитатель. Но не так, как делает вся группа малышей.
Мне делают замечание. Что я не ту руку поднимаю, не в ту сторону поворачиваюсь.
До чего же обидно. Как доказать, что я права? Я же такая маленькая, мне и 3 лет нет еще...  Воспитатель даже не слышит моей попытки возразить...
Доказать не могу, но, уверенная в своей правоте, упрямо продолжаю делать так, как считаю правильным. Ну как же я могу поднять левую руку, когда просят поднять правую? Уж в том-то, где у меня правая рука, я уверена - вот она, с родинкой :)

Еще из того же ясельного...
Мама забирает меня вечером, мы идем домой.
Рядом - другая мама, с ребенком из моей группы. Мамы идут и разговаривают. Чужая мама покупает мороженое, угощает своего ребенка. Предлагает и мне. Я отказываюсь. Чужая мама восхищается: надо же, какой чудесный ребенок, не любит мороженое! Моя мама гордо подтверждает - да, ребенок болезненный, но хоть с этим проблем нет, мороженое не просит, не простудится.
История закончилась тем, что я лет до 7, если не дольше, не ела мороженого. Хотя на самом деле считала его вкусным. Но раз маме так понравилось, что я его не ем - значит, не буду... Буду лучше всех этих глупых детей, которые сердят своих мам, клянча мороженое...

А это уже детский садик. Другое здание, другая дорожка домой. Значит, мне уже годика 3, возможно ближе к четырем.
Иногда меня оставляют на пятидневке. Возможно, родители работали допоздна? Не знаю.
Пятидневка - это такая ужасная придумка нашей советской действительности. Дети с утра понедельника по вечер пятницы живут в садике. Там же и ночуют, и только на выходные их забирают домой.
Почему-то об этой пятидневке вспоминается тоже не грустно. Вроде бы я даже любила ночевать в садике...
Я теперь думаю, что дома у меня было не очень хорошо тогда - в последние годы совместной жизни моих родителей. Но этого я не помню. Дом свой совсем не помню. Дорогу от садика до дома помню хорошо (у меня еще будет случай рассказать, чем она мне так запомнилась). А вот дом - ту квартиру, где мы жили с мамой и папой - не помню совсем. Первый дом, оставшийся в памяти - это та квартира, где мы живем уже вдвоем с мамой, после размена. А из раннего помню только пятидневку в садике, и то, что мне там нравилось.

Но есть одно грустное воспоминание, связанное с этой пятидневкой.
Вечер, поздно, мы, несколько "пятидневных" ребятишек,  в игровой. Слышу, что в приемной, там где кабинки, воспитательница ругается с моим папой! Выгоняет из садика моего папу! Он пришел за мной, но ему меня не отдают. Он пьян (это мне обьяснили позже). Его прогнали...
...Ночь, мы лежим на своих раскладушках, пора спать. А я плачу, плачу потихонечку, чтобы никто не видел и не слышал. Мне так жаль папу - он пришел за мной, он хотел меня забрать, он меня любит... А его прогнали...
Мне 3-4 годика.
И уже совсем забылся этот первый папа, ничего от него не осталось в детской памяти, единственное воспоминание - вот это, из моей пятидневки. Ужас и горе слышать, как за дверью воспитательница прогоняет твоего папу... И тихие слезы в темной спальне.

А вот следующая картинка. После младшей группы (значит, мне уже исполнилось 4) меня отправляют на садиковую дачу. Были такие при садиках, вывозили весь детский сад "на природу". Для детей постарше были пионерские лагеря, а для малышей - вот такие садиковые дачи.
Помню, как разучиваем группой песню "по малину в сад пойдем, в сад пойдем, в сад пойдем..."
Попели и разбрелись гулять по участку.  Вокруг деревья, тепло и солнечно. В голове звучит разученная песенка. "солнышко на дворе, а в саду тропинка"... Есть и солнышко, и тропинка. Жаль, малины нет, она только в песенке...
Еще помню прогулки всей группой в ближний лесок, а там такая поляна.. и теплые камни на этой поляне, большие валуны, на них можно сидеть. Группа уходит вперед, а я отстала - сижу на своем теплом камне...
Странно, вроде бы без мамы, не дома. А воспоминания такие светлые, в них солнце, тропинки, песенка про малинку, теплые камни...
До сих пор помню.
На какой-то из психологических групп делала ресурсное упражнение, что-то типа "места, где тебе хорошо". И вспомнила эти теплые, нагретые солнцем валуны с той садиковой дачи...

В моих ранних воспоминаниях почти нет ни мамы, ни папы. Мама появится позже (посмотрите рассказ "Я очень люблю музыку" от 26 февраля этого года). Папа - настоящий папа - еще позже.
Но есть в ранних воспоминаниях двое взрослых, нежно любивших маленькую девочку. Это мои бабушка и дед.

Бабушка Вера - папина мама. Я плохо помню ее, но все, что помню, пронизано таким теплом и уютом...
У бабушки Веры в шкафу - заветная коробочка. Железная коробочка от монпасье, а в ней - орешки кешью (конечно, я еще не знаю их названия, но они такие необычные, изогнутые, только у бабушки Веры есть такие). Они всегда там, в шкафу. Они лежат там - для меня, они ждут меня, и коробочку достают, когда я прихожу. И я ем вкусные орешки из коробочки от монпасье.
Еще у бабушки Веры замечательная кровать. Железная, с прыгучей сеткой. С горкой подушек и подушечек, накрытых красивой вышитой салфеткой. И с периной! Ах, какая мягкая, настоящая перина! В нее проваливаешься, как в сугроб, но очень теплый сугроб... Как хорошо спать на ней рядом с бабушкой...
Еще воспоминание: вечер. Поздно. Меня уже уложили спать. Но приехал с рыбалки мой дядя, и привез такого вкусного сырка (это так забавно называют нашу уральскую озерную рыбку - сырок). Я лежу в постели и слушаю, как разговаривают на кухне взрослые. Бабушка жарит рыбу. Заглядывает в комнату, видит, что я еще не уснула и приносит мне тарелочку с рыбкой прямо в постель, на мягкую перину...
Ах, как мало осталось воспоминаний о бабушке. Она исчезла из моей жизни вместе с отцом после маминого развода. И только эти 3 капельки, как драгоценность какую-то, бережно хранит моя память: коробочка от монпасье в шкафу, чудесная перина и рыбка в постель...

А еще был дед. Мамин папа. Он любил поддразнивать меня, называл "чучелОм", смеялся: ох, а у нашей Тани нос посреди глаз, а в носу 2 дырки... И она у нас назад пятками ходит...
Поди разберись. Вроде правильно все, так и есть:  2 дырки… но отчего смеется, как дразнится...
А у деда сад. И вот там - и малина, и смородина, и даже груши, на Урале-то! Что за радость - дедов сад....
Вот такие двое взрослых в моей жизни - самые теплые и самые любящие.

Это очень ранние мои воспоминания. Довольно одинокого ребенка, как я теперь понимаю. Родители заняты своими проблемами,  ссорами и разводом. А рядом растет, формируется маленький человечек. Старается, как может, привлечь их к себе. Даже ценой отказа от мороженого. Находит утешение в теплых камнях, на которых так спокойно и уютно сидеть. Черпает тепло и любовь у двух пожилых людей - деда и бабушки...

О смысле жизни и не только.

Дети не очень думают, зачем они живут. Сначала мир - для них, а не они для мира.
Подрастая они начинают задумываться - а что есть Я? Какой Я?
И наверное только потом, позже, наступает время для вопроса "А зачем я?":  Зачем я живу? Что я могу сделать такого, чтобы след на Земле остался?
Я подошла к этому вопросу лет в 18-19. Была я тогда студенткой биофака, довольно умненькой, читающей разные толстые научные книги, когда удавалось их раздобыть. Интересующейся генетикой, эмбриологией, цитологией... Многое мы, второкурсники, еще толком не проходили, но интересно же...
Меня заметили, приглашали в разные студенческие научные сообщества...
Но тут как раз передо мной встал этот самый вопрос: а зачем я?
Подумала - подумала, трезво оценила свои способности. Прикинула возможную карьеру: аспирантура, далее люди годами сидели на низших должностях, без возможности продвинуться. Неважно, сколько у тебя там монографий - а вот ставок нет... и только медленно - медленно по мере освобождения ставок и в зависимости от атмосферы в коллективе - выше... А насчет атмосферы я была не наслышана даже - навидена на практиках... Все студенты знали, у кого из сотрудников лабораторий какие перспективы в зависимости от того, кто с кем спит...  Это все было не для меня.
Поняла, что ни мои собственные способности (а это очень важно!), ни возможности наших тогдашних научных учреждений не дадут мне стать второй Кюри, а на меньшее я в 19 лет была категорически не согласна :) Вы же помните, как вопрос для юного существа стоял: какой след я на Земле оставлю. Не меньше! Припечатать так, чтобы всем было видно :)
И без тени сожаления я распрощалась с мечтой о науке. Решила, что ну ее, эту науку, где я буду одна из многих. Любая такая же неглупая бывшая студенточка меня с успехом заменит. А мне-то хотелось быть незаменимой!
Так сложилось, что как раз в это время я ждала своего первого ребенка.  Вот оно! Детей моих за меня никто не вырастит. Это как раз то, что могу сделать я,я и только Я. И никто другой.
Вот такая я была в юности нарциссичная особа.
И много - много - много лет дальнейшей своей жизни я отдала семье и детям. Любила свою семью - очень. Детей - очень. И вкладывала всю себя в свою семью и в детей. Работа - вторично. Учителем - так учителем. Надо пойти для ребенка в садик - да пожалуйста, хоть воспитателем, хоть нянечкой... Главное - дети.
Я совершенно не чувствовала себя ущемленной, даже работая нянечкой в садике. Моя семья, мои дети - все это мне безумно нравилось. Не меньше, чем читать толстые научные книжки и проводить исследования в лаборатории. А гораздо больше.
Конечно, не все так просто получается. Дети - это самые разные подводные, и даже надводные камни. Но это тема другого поста.
Мы сейчас говорим о предназначении.
А я вроде ничего особого не сделала - мамой была полжизни. Вырастила детей, что в общем-то делают многие (помните, как не захотела в НИИ - чтобы не быть "одной из многих"?) Как оказалось, не обязательно становиться второй Кюри. Можно просто делать то, что по душе, что нравится и приносит удовлетворение. Что ж, мне нравилось растить детей. Любить детей. Заботиться о детях.
Я теперь понимаю, что совершенно не важно, останется ли на Земле твой след. Нечего ее затаптывать понапрасну. А вот что действительно важно, это удалось ли заниматься в жизни любимым делом. Пусть не всю жизнь, пусть часть ее, но все же. Мне это теперь видится более ценным, чем следы на затоптанной Земле :)
Кстати, профессию я позже тоже сменила, на самую - самую такую мою. И это уже не хочется называть высоким словом "предназначение". Просто любимое дело.
Но оказалось, что нашим предназначением все не заканчивается, что за этим этапом есть еще.
Доросла, что называется.
Следующим вопросом для меня был вопрос о душе.
Задумалась я, зачем же душа моя пришла в этот мир?. О том, что может быть душа человека приходит на Землю не единожды. И каждый раз она чему-то учится, каждый раз у нее свой урок. И так же, как мои дети - душа на Земле растет. Или не растет. Как уж получится. Как ты с ней будешь обращаться.
В то время я много читала разной соответствующей литературы. Ну, может быть придется еще к слову - напишу. Не о том, что я читала, а скорее о том, что вынесла для себя.
А пока продолжу.
Так вот, задумалась я, зачем же пришла на Землю моя душа? Что она не умеет? Чему должна научиться?
Очень сложно рассуждать о душе - из головы. Но иначе мало кто умеет, наверное.
Я шла от того, что же мне сложно дается. И решила, что очень важно научиться любить.
Досталось мне от мамы моей, военным детством покалеченной, способность вместо любви волноваться, тревожиться, контролировать... Принимая это за любовь.
А вот любить. И не только близких, о которых хотя бы волноваться и тревожиться умела. А многое другое - людей, мир, жизнь... Ценить и беречь.
Было это давно. С тех пор вроде бы я прилично продвинулась.
Нет, я бываю и злая, и вредная. И спорить очень люблю. И так при этом тяжело иногда сохранять отношения.
Но я стараюсь. Ох, не всегда получается. Некоторые моменты я безнадежно загубила. Как же это сложно - любить и не контролировать. Любить и отпускать...
Хотя последнее время меня стали волновать и другие вещи. Видимо, пришла пора для следующих этапов. Но о них - в другой раз. :)
(что-то много я на "другой раз" оставила. Ну, ничего, зато будет, о чем еще поговорить).

PS Мария Борисовна, благодарна вам за идею. Тема этого поста оказалась краешком затронута в вашем блоге, я решилась ее развить уже для себя и в меру своего понимания.

Я понимаю, смыслы у каждого свои.
Мне просто хотелось поделиться своими.